ТЦ: Расскажите, пожалуйста, как пришла мысль поставить именно этот спектакль?
Наталья Когут: Здесь стечение обстоятельств, и у меня в этом плане случилась большая удача. Я была в шоке от того, что раньше так много читала о смерти, играла смерть в мужском обличье, а потом она пришла ко мне (умер муж) и все… сопли-слезы, боль человека. И тогда у меня в сознании возник новый герой – смерть человека, рода человеческого. Я размышляла о Боге, о том, что будет дальше, об отпущении грехов. Поняла, что не хочу ставить классику, не хочу кричать. Хочу покоя, душевной комфортности, чтобы душа не болела. Было нежелание произносить чужие тексты. И в такой муке мне в руки попал сценарий этой пьесы. Я читала ее и смеялась, и раздумывала… И вдруг эта штука соединилась и по сюжету, и по нутру. Возникла такая благостная ситуация, когда материал соединился с моей жизнью и с жизнью артистов. Резонанс! Я подумала, что это может стать таким же резонансом для других людей, и главное, что это совпало с моими познаниями в области психотерапии, буддизма, западных и восточных философских школ. В результате – это, конечно, выглядит как нонсенс – но в конце спектакля у актеров и зрителей нормализуются душевное состояние и дыхание. Потому что все выстроено так, что человек смотрит сюжет и понимает – в нем все-все хорошо. Человек не видит смерть, не вспоминает свое горе, и депрессия не захлестывает. Нет, я в это не погружаю. Я постаралась все сделать без «театральщины». Артисты тихо и спокойно говорят реплики. Вот, я подошла к такому новому для себя периоду. Раньше я всегда организовывала эдакий энергетический подпит зрителей, кураж, это в «Гамлете», в «Жаворонке». А тут такое ровное, спокойное – это во всех смыслах получился «Антракт».
ТЦ: То есть, Вы в этой постановке противопоставили пафосу созерцательность?
Н.К.: Да, ее. Даже, скорее, медитативность. Причем медитация позитивная. Есть целое направление в психотерапии – психодрама. (Психодрама – метод психотерапии, предложенный психологом Я.Л.Морено, в котором пациенты продолжают и завершают свои действия посредством театрализации, ролевой игры, драматического самовыражения. Используется как вербальная, так и невербальная коммуникация. – прим. ТЦ) Ведь все откладывается в бессознательном виде слов, звуков, интонаций. Много занимаясь самоанализом, я поняла, кто я, зачем эти жизненные потери, зачем страдания. Я была хорошей артисткой обычного театра, играла главные роли, а тут мне стало скучно.
ТЦ: Как подбирали актеров для этой постановки?
Н.К.: Об этом многие спрашивают. Сразу же были приглашены Миша Полосухин и Владимир Тягичев, потому что я их знаю тысячу лет, они главные герои, и Ирина Чипиженко проверенная актриса, Анфису играет. А дальше – нутром, интуитивно. Некоторые сразу попадали в роль, с некоторыми были искания. Просила почитать текст, потом просила почитать по моей технике, чтобы общность некая была, команда.
Когда я была актрисой, то без всяких сопротивлений делала, что мне говорили, как показывали, смотрела, чувствовала и повторяла. Поэтому, когда стала режиссером, увидела, что у всех свое, они спрашивают: «Кто я? Зачем я здесь стою, что я говорю???». Я позволила всей команде высказывать свои размышления, мизансценировать. Впервые у меня были три ассистента режиссера, они объясняли каждому актеру, что он здесь делает.
ТЦ: В чем по-Вашему суть пьесы?
Н.К.: Пьеса про театр. И когда я предварительно давала ее почитать актерам, понравилась всем. А на общей читке вообще все были в восторге, т.к. я пьесу и роли отдала «на откуп» исполнителям, сама же стала связующим звеном. «Антракт – это время между двумя главными событиями: рождением и смертью», — говорит текст. Я начинаю размышлять: ведь все боятся смерти, боятся стареть, но нужно выходить из детского типа мышления и взрослеть, а для многих взрослеть и стареть – одно и то же, но это не так. Взрослеть нужно правильно, по определенным законам, а у нас нет психологических школ, в обычной же школе этому не учат.
ТЦ: Постановка учит жить?
Н.К.: Учит? Не знаю, а то, что поможет в чем-то, это да.
ТЦ: Герой находит смысл жизни?
Н.К.: Я думаю, что он находит и переходит в другую ипостась. Финал символично говорит, что он умирает, но ведь он умирает, чтобы переродиться. Я занималась йогой и есть много техник, которые приводят к просветлению. Они без вашего разрешения, без спроса, приводят в конце к просветлению. Я думаю, что создала свой метод, который за 1,5 часа приведет 100 человек к просветлению. Со стороны это выглядит нагло, наверное, но потом посмотрим и проверим. Тогда можно будет с уверенностью сказать, что на «Луне» под руководством Сергея Борисовича Проханова делаются новые удивительные шаги в сторону позитива, космического творчества.
ТЦ: Так все-таки, в каком жанре написана и поставлена пьеса?
Н.К.: У автора написано: провинциальные мизансцены. На 1-й партии афиш написали драма, т.е. драматическая постановка, а психодрама – это больше мое видение ее. Я не переделываю тексты, не переставляю сцены и слова, я научилась по теме сокращать, компактно все делаю и слежу за этим. Когда я встретилась с Александром Марданем (автор пьесы – прим. ТЦ) он сказал: «Делайте, что хотите, но чтобы живое было». Я сказала актерам: «Я не хочу видеть персонажей, я хочу видеть ВАС как личностей, хочу слышать ваши голоса, повзрослевшие».
ТЦ: Вы уверены, что замысел пьесы будет понятен всем зрителям?
Н.К.: У меня спектакли понятные. Сюжетная линия логично выстраивается, мне даже говорили, что мои постановки можно ставить на радио, смотреть с закрытыми глазами. Этот спектакль – некое подведение итогов, для того чтобы выйти на новый другой уровень. Сейчас мне так хорошо! У меня нет страданий, тревог, я ни о чем не мучаюсь, ничего не хочу, я пришла… или уже рядом. Как в стихотворении моего глубокоуважаемого Н. Гумилева:
Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;
Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: «Мы пришли».
Я должна войти в новую себя – радостную, мудрую, взрослую, четко понимать, что я педагог. Теперь я понимаю, что значит взрослой быть. Это значит быть мудрой, понимать, что кому сказать, чтоб не обидеть. Меня всегда вела одна и та же мысль: «А что же дальше?»
Беседовал Ростислав Панфилов
-
Нравится
-